ПОЕЗДКА В ЧЕЧЕНСКУЮ РЕСПУБЛИКУ, 2019 ГОД

Поездка в Чеченскую республику совершена 21-27 ноября 2019 года. Очень кратковременно были посещены также республики Дагестан и Ингушетия.

Исполненный маршрут рабочей экспедиции: Москва-Внуково — аэропорт Магас (город Сунжа) самолёт — Хасав-Юрт автостоп — Махачкала — Хасав-Юрт пригородные поезда — Грозный автостоп — Кирово пешком — Алхан-Кала — Самашки — Серноводск автостоп — станция Слепцовская пешком — аэропорт Магас в городе Сунжа полицейская машина — аэропорт Москва-Внуково самолёт.

Аэропорт Москва-Внуково.

Таловая, районный центр Воронежской области. У него очень нестандартная планировка — ни с чем другим не спутать!
Самое большое здание — элеватор напротив вокзала.

Калач, Воронежская область.

Цимлянское водохранилище.

Волгодонская АЭС.

Волгодонск.

Лишь в последние дни перед поездкой я узнал, что аэропорт Магас находится в не Назрани и не в Магасе. (Назрань — первая столица и крупнейший город Ингушетии, Магас — нынешняя столица, но фактически это правительственный квартал на окраине Назрани.)
На самом деле аэропорт Магас находится в городе Сунжа, который ещё недавно был станицей Орджоникидзевская, но все местные жители называют его Слепцовск, так так до революции 1917 года это была станица Слепцовская, и станция здесь до сих пор так называется. Названа в честь генерала Николая Слепцова, активного участника Кавказской войны, погибшего в сражении с горцами у реки Гехи 10 декабря 1851 года.
Когда-то здесь был военный аэродром Советской Армии. Почти с первых дней появления новой Республики Ингушетия в 1992 году её власти решили создать здесь гражданский аэропорт. На тот момент это было необходимым из-за враждебных отношений с Северной Осетией, где находится аэропорт Владикавказ-Беслан.
Как ни странно, от городов Магас и Назрань до аэропорта Магас — существенно дальше, чем до аэропорта Владикавказ-Беслан! Но это — другая республика. И хотя времена активной осетино-ингушской вражды давно позади, здесь хотят иметь свой аэропорт. И правильно. Аэровокзал тут красивый, интересный, к тому же бывают ситуации, когда соседний аэропорт Беслан или Грозный закрыт из-за нелётной погоды, а здесь погода позволяет приземлиться. Либо же наоборот. Долгий автобусный подвоз в таком случае не понадобится, всё рядом.

Аэропорт Магас в городе Сунжа (Слепцовск).

Аэропорт Магас. Самолёт, прибывший из Москвы-Внуково.

В аэропорту Магас лишь три рейса в день, причём все на Москву — Внуково и Шереметьево. Авиакомпании Победа, Ютэйр и Аэрофлот. Есть статус международного аэропорта, возможны нерегулярные рейсы за рубеж.
Никакого рейсового автотранспорта, как выяснилось, тут нет. Да и во всей Ингушетии его почти нет.
Погода нахудшая из возможных. Переместившись из Москвы на юг на 1480 километров по авиационному расстоянию и на две тысячи по придорожным километровым столбам, я попал из осени в зиму!
От изначальных планов двигаться на Назрань, Владикавказ и Алагир, затем «высиживать» поезд в Алагире пришлось отказаться. Решаю двигаться в Дагестан, в Махачкале обещано +4. И работать со сходной линией Шамхал — Буйнакск.
Пешком несколько километров по мерзкой снежной каше и под мокроснежным ветром до магистральной автодороги Ростов — Баку. Развилка у города Сунжа, до недавнего времени станица Орджоникидзевская. Пожилой человек на легковой машине провёз несколько километров. Спрашивал, кто я по национальности.

Начало дороги на Закан-Юрт. Написано по-чеченски «Добро пожаловать».

КаМАЗ синего цвета, за ним сразу же следовал другой такой же. Доброжелательный чеченец с бородой. Довёз до поворота на Закан-Юрт перед мостом через Валерик, там он сворачивал налево.
Граница Чеченской республики определяется постом ГАИ с двумя грандиозными флагами, чеченским и российским. Тотальной проверки документов нет, большинство едут без остановки.
Ближе к Грозному снег сошёл. Большая радость!
Почти сразу — «Волга», в ней двое чеченцев, тот, кто за рулём — в железнодорожной форме. Проводник в поезде Владикавказ — Москва, едет прямо из рейса, прибыв из Москвы во Владикавказ. Много обсуждаем железную дорогу.
Выхожу у поста ГАИ у основного поворота на Грозный. Там же, где выходил и в сентябре 2011 года, в единственное предыдущее посещение Чечни. Тогда мне надо было в Грозный, а подвозивший водитель ехал в Хасав-Юрт. Сейчас наоборот, водитель попутной машины направляется в Грозный, а мне нужно в Дагестан.
Пожилой водитель КамАЗа. Остановился почти сам, думая, что я — дорожник. Уверяет, что железная дорога на Чири-Юртовский цементный завод действует. Но это не так.
Двое молодых бородатых чеченцев. Едут из Урус-Мартановского района в Хасав-Юрт и далее сворачивают куда-то налево. Один из них — работник заведения, которое раньше называлось приёмником-распределителем для несовершеннолетних.
Хасав-Юрт, второй по величине город Дагестана. Посещался мной в 2015 году, но лишь условно — тогда я был только в привокзальной части. Известен тем, что именно здесь 31 августа 1996 года был подписан «Хасав-Юртовский мир» ( «соглашение Лебедя — Масхадова»), которым Москва признавала своё полное поражение в кровавой и бессмысленной «первой чеченской войне».
Хасав-Юрт — это «город-базар». Огромный и хаотичный рынок, где торгуют почти всем, протянулся на километры. Что замечательно — тут продают горячие пирожки с картошкой, а также и с капустой всего за 10 рублей штука. У нас такие по 30, а скорее 35-40. Даже немного жаль женщин, которые ими торгуют — столько труда и такая малая доходность. Беру пять пирожков с картошкой за 10.
Ощущение, что тут хоть и Россия, но уже не совсем Россия. Как, впрочем, и во всём Дагестане. И удивительно выглядит, что в почти стопроцентно мусульманском и «не нашем» по облику городе в письменном виде не встречается никаких языков, кроме русского. А в разговорном виде русский язык преобладает, хоть и не является единственным.
В Дагестане много народов, и русский язык необходим как общепонятный. Это главная причина, по которой здесь он преобладает. Но, судя по тому, что на русском общаются и мамы со своими маленькими детьми (все — типичные мусульманки по облику, славян тут не сильно больше нуля), некоторые местные жители родной язык забыли.
В городе несколько десятков мечетей, одна из которых — впечатляющих размеров. В центре — грандиозный православный собор дореволюционной постройки, едва ли не самый большой на Кавказе. Но посещать его почти некому.
Город хаотичный. Возникает ощущение не города, а очень большого села — впрочем, как и во многих других городах Кавказа и Кубани. «Транспорт» представлен только ГАЗелями. С другой стороны, хорошо, что хотя бы они есть — это всё же лучше, чем полное отсутствие публичного транспорта.
Магазины дешёвых и почти общероссийских сетей «Пятёрочка» и «Магнит» отсутствуют, как и во всём Дагестане, а также и в соседних республиках Северного Кавказа. Тогда как в Краснодарском крае они почти на каждом шагу.
Вот и вокзал, расположенный на северной окраине. Здание вокзала заперто, его открывают только днём на несколько часов. Но перед вокзалом прямо на открытом воздухе, в мерзкую мокрую ветреную погоду круглосуточно дежурят полицейские. Я просто проходил мимо, увидев безжизненность вокзала, отказался от идеи идти на платформу — но куда там! Давай паспорт, показывай вещи, иди в «дежурку», будем проверять тщательно.
Вокзалы и в Дагестане, и в Чечне — самые отвратительные «злачные» места. Всюду, кроме вокзалов, в Чечне и Дагестане уже не принято проверять документы и нервно реагировать на человека с рюкзаком. Но вот на вокзалах, по ощущениям, сейчас оказалось даже хуже, чем в 2011 и 2015 годах.
Если в путешествии по Кавказу вам недостаёт обысков, тщательных разглядываний паспорта и многоуровневой проверки его по «базам», долгих бесед о цели пребывания, то есть верный способ это исправить. Идите на вокзал! Ни на городских улицах, ни на постах ГАИ, ни на автостанциях вами никто не заинтересуется. ГАИшники помогут с попутной машиной и даже документы при этом не проверят. А вот на вокзале непременно получите получите всё это в большом объёме. Явно есть установка — максимально сблизить вокзал с тюрьмой. Бывает, не только обыскивают всех входящих, но и заносят фамилию и паспортные данные в толстую тетрадь, отмечено в Нальчике два года назад.
Ну а кто не является мазохистом — избегайте на Кавказе вокзалов. Особенно — отправления с них. Можно прибывать поездом, а обратно — автостопом или автобусом, или самолётом — тогда всего лишь стандартный сканер, как везде. На электропоезда лучше садиться на мелких станциях и платформах.

Платформа Богатырёво на участке Карлан-Юрт — Махачкала.


Ночёвка у станции Хасав-Юрт. Ночью пошёл снег, и в Хасав-Юрт тоже пришла зима в самом отвратительном виде.
На электропоезд до Махачкалы отправлением в 6:00 иду по путям, избежав новой «обработки». К Махачкале снег сошёл, но так же холодно, ветрено и отвратительно.

Расписание движения поездов по станции Махачкала. Ещё недавно было
только по одному пригородному поезду в каждую сторону.

На вокзале Махачкалы договариваюсь с Юсупом из Грозного о ночлеге в его «доме для всех» и решаю ехать туда, ибо погода не позволит тут сделать ничего продуктивного, да и силы и здоровье не позволяют. Надо приезжать сюда в «нормальное» время! Хотя, конечно, едва ли будут в «нормальное» время перелёты за 500 рублей.
Успеваю недолго посмотреть главную площадь Махачкалы.

Махачкала, главная площадь.

Махачкала.

Вокзал Махачкала.

Вокзал Махачкала. Электропоезд ЭД9М-0094 проследует на Хасав-Юрт.

При входе на вокзал есть сканер для вещей, но этого «шмональщикам» было мало — потом ручной досмотр и проверка документов. Входящий на вокзал воспринимается как преступник. (Свыше 99 процентов преступников передвигаются на автомобилях, и при этом на автодорогах проезд свободный куда угодно и с чем угодно.) И в поезда естественно, можно войти без досмотра на множестве мелких остановок.

Мост западнее Кизил-Юрта.

Станция Карлан-Юрт.

Электропоезд до Хасав-Юрта, там сходный полицейский шмон даже при выходе с поезда. Полицейские другие, не те, что меня «обрабатывали» вчера.

Станция Хасав-Юрт. Мало кто тут пользуется поездами, хотя местность густонаселённая
и потребность в перевозках высокая.

Мокрый снежный город Хасав-Юрт. На Кавказе зимой отвратительно, как, впрочем, и везде. Избегайте путешествий зимой!
Покупаю немало пирожков на базаре. Разыскиваю автостанцию, хаотичную и напоминающую о самых отсталых странах Азии. Есть здание автовокзала, присутствуют полицейские, но никаких досмотров и проверок документов нет. Вывешено расписание только на самые дальние автобусы, идущие за сотни километров — Астрахань, Краснодар и тому подобное, или по крайней мере за пределы Дагестана.
На что-либо внутридагестанское вывешенных расписаний нет. На Махачкалу есть микроавтобусы довольно часто, по разным данным с 7 до 19 часов или с 6 до 18 часов. Есть площадки отправления микроавтобусов на Кизляр и Буйнакск. Отправление тоже «как получится», но, конечно, значительно реже, чем на Махачкалу.
Иду по мерзкой снежной жиже вдоль трассы Ростов — Баку до кругового перекрёстка на выезде из города. Теперь задача — добраться до Грозного.

Хасав-Юрт.

Хасав-Юрт. Православный собор, старинная достопримечательность в центре города,
где свыше 99 процентов населения — мусульмане.

Хасав-Юрт.

Хасав-Юрт.

Хасав-Юрт. Удивительно, что «Киев», а не гораздо более логичное «Стамбул» или «Каир». Основная версия,
привычная для таких случаев: заведение принадлежит человеку, который родился и вырос в Киеве.

Хасав-Юрт, автостанция. Преобладающий транспорт — «ГАЗели», в Москве уже давно исчезнувшие
в качестве публичного транспорта.

Хасав-Юрт. Магистральная дорога Ростов — Баку проходит через город.

Подвезли чеченцы на старых едва живых «Жигулях» немного километров. Вначале покрутились по ближайшим магазинам автозапчастей, пытаясь найти нужную деталь, но не нашли.
Микроавтобус, чеченцы, едут недалеко. Прошу высадить на границе у поста ГАИ, оттуда проще будет уехать.
Проехали без остановки огромный дагестанский пост, остановились у чеченского поста. Там почти ничего нет, но стоит патрульная машина. Подвозивший меня водитель просит работников ГАИ помочь. Они спрашивают о путешествии, но документы не проверяют, сейчас это не принято в Чечне.
Прошу найти машину, которая идёт дальше Гудермеса. Если высадят в Гудермесе, это несколько километров города вдоль дороги, а в городской черте ездить автостопом не принято.
Останавливают все машины со свободным местом, спрашивают водителя, куда он едет и готов ли он взять меня.
Вскоре такой нашёлся. Едет во Владикавказ, номера с региональным кодом 15, но мусульманин, вероятно, не осетин. (О национальности не спрашивал). Рассказываю и о путешествиях, и о сложной истории этих мест. О том, что сейчас от Махачкалы до Владикавказа (300 км) можно «пролететь» за считанные часы по хорошей дороге, а Чечня вообще промелькнёт за час. А ведь сколько лет тут был «ад на земле». Транзитом через Чечню тогда бы не поехал никто, кроме самоубийцы. Её объезжали через Южно-Сухокумск и Кочубей, что удлиняло путь от Владикавказа до Махачкалы раза два по расстоянию, а по времени относительно нынешнего — и во все четыре. Причём я впервые посетил Дагестан (но не Чечню) в непростом 1999 году.
Пост ГАИ у главного поворота на Грозный. Моментально подвезли до города. Вообще, автостоп в Чечне хороший, как почти нигде больше. Даже жаль, что республика такая маленькая.

Движение из Хасав-Юрта в Грозный.

Попутный водитель высаживает у западного автовокзала Грозного. Я отказался от предложения довезти не по пути до центра города. Довольно долго пешком. И вот — «Дом для всех», необычное заведение, которое на несколько дней укроет от холода.
«Дом для всех» создан позитивным жителем Грозного Юсупом Еразовым при спонсорской поддержке туристической фирмы «Беной». Там может бесплатно пожить любой желающий, если он путешественник. Адрес и фотографии скрываю, иначе набегут всякие бомжи и халявщики. Их пока нет только благодаря тому, что место малоизвестное. Для меня тут не особо комфортно просто потому, что я вообще не люблю такие места (коллективные с неизвестными людьми). Но без него будет ещё хуже!

Грозный, памятный по сводкам из 1990-х годов тоннель под железной дорогой у площади Минутка.

Грозный, проспект Ахмата Кадырова.

Грозный.

В Грозном я буду несколько дней. Самое время изучить этот довольно необычный город с трагической недавней историей.
Территория нынешней Чеченской республики находится в составе России приблизительно с начала ХIX века. Отношения чеченцев с Россией далеко не всегда были «гладкими». В ХIX веке были войны, было насилие с обеих сторон. Но среди чеченцев всегда было много и тех, кто защищал Россию. Они отважно воевали в Первой и Второй мировых войнах.
В СССР были созданы вначале Чеченская и Ингушская автономные области, а в 1934 году — единая Чечено-Ингушская АССР, столица — город Грозный. Чеченцы и ингуши — очень близкородственные народы. На своих родных языках эти народы называют себя нохчо и галгай сответственно. Вайнахи — это термин означает чеченцев и ингушей. Чеченский и ингушский языки между собой сходны и взаимопонятны, с какими-либо другими языками мира не сходны.
В феврале 1944 года чеченцев и ингушей было решено депортировать в отдалённые районы Казахстана. Абсолютно всех до единого. В секретном указе, подписанном Сталиным, поводом для этого значилось сотрудничество чеченцев и ингушей с гитлеровской армией. При том, что немцы на территорию Чечено-Ингушетии почти не заходили (исключение — часть Малгобекского района), под оккупацией она не была! Не было отмечено и массового перехода на сторону Гитлера чеченцев и ингушей в рядах Красной Армии. Сколько-то таких фактов было — но такое случалось и у всех прочих народов СССР.
Депортация началась 23 февраля 1944 года. Около 500 тысяч человек предолагалось вывезти за сутки. Стянутые в республику войска НКВД вламывались в каждый дом, проверяли документы, выясняя национальность, после чего предлагали за несколько минут собраться и идти по морозу к ожидающим на ближайшей станции товарным вагонам. В горных районах документы не смотрели: паспортов почти ни у кого не было, но кроме чеченцев и ингушей, там никто не жил.
До ближайшей станции могло быть и восемьдесят километров — железной дороги в горных районах нет. Автомобилей для перевозки такой массы людей, естественно, не было.
В «боевой операции» было задействовано около 100 тысяч военнослужащих войск НКВД. Их завезли в Чечено-Ингушетию заранее. Местным жителям врали, что якобы проводятся учения, солдаты отрабатывают тактику боя в горах для будущего наступления на немцев в Западной Украине. Местные жители приносили своим будущим палачам подарки и еду.
Самая страшная часть депортации — тот факт, что всех нетранспортабельных или «уклонявшихся» от выселения предписывалось уничтожать на месте. Достоверность этого вызывает споры. Есть утверждения, что всех, кто не был в состоянии передвигаться или упорно отказывался покидать свой дом, «НКВДисты» в «лучшем» случае расстреливали, нередко закалывали штыками, сгоняли в сараи и заживо сжигали. Что в те дома, где были нетранспортабельные старики, они бросали гранату через окно. Уничтоженных на месте оказалось около десяти тысяч. Тех, кто на долгом пути к месту погрузки в вагоны обессилел и не мог идти — тоже уничтожали.
Если это так — зверства сталинского режима опережают гитлеровские. Историки до сих пор спорят, было ли это или не было.
В любом случае депортация сопровождалась огромными жертвами из-за гибели людей в запертых «скотовозных» вагонах, где они находились по много дней почти без еды и воды. Периодически на крупных станциях конвоиры открывали вагоны, и им выдавали умерших, которых они бросали в первую попавшуюся яму. Из 500 тысяч человек около 100 тысяч погибли.
Примерно через две недели вагоны прибывали в пункт назначения. Измученных, обессиленных, едва живых людей, в основном женщин, детей и стариков, выгружали в морозную степь, где им предстояло построить себе подобие дома из подручных материалов. Местом расселения были самые различные районы Казахской ССР. Повезло тем немногим, кто попал в Киргизскую ССР — наиболее тёплое место ссылки, относительно всех прочих.
Большая часть мужского населения Чечено-Ингушетии в то время сражалась на фронте за свою Родину — СССР. Через некоторое время они узнали, что если им посчастливится дожить до окончания войны, то возвращаться они будут не домой, а куда-то в далёкий холодный Казахстан. Потому что их народ наказан в полном составе.
На месте основной части Чечено-Ингушской АССР была образована Грозненская область. Окраинные части передали Грузии, Дагестану и Северной Осетии. Все чеченские и ингушские топонимы были устранены. Были разрушены многие мечети и кладбища, надгробными плитами устилали дороги. Все книги на чеченском и ингушском языках были уничтожены. По всему было заметно, что депортация — это не временное наказание, как посадка человека в тюрьму — это навечно.
Равнинную часть Чечено-Ингушетии заселили в основном славянами из регионов, затронутых войной, в результате чего многие остались без жилья. Горная часть — особое место, где не захочет жить никто, кроме коренных горцев, и которая почти непригодна ни для развитого сельского хозяйства, ни для чего-то ещё.
Был план заселить горные районы Чечни грузинами. На бумаге горная часть Чечни, в основном, была подарена Грузии. Но грузины не желали добровольно занимать чужую землю и чужие дома. Да и дороги в Грузию иначе как через Грозный и Северную Осетию не было. Вероятно, все тринадцать лет депортации горная часть была почти пустой, там стояли «деревни-призраки».

Так выглядели админстративные границы на Кавказе в период депортации чеченцев, ингушей
и других народов. Была Грозненская область, Грузии передали обширные чужие территории.

Восточную часть Чечено-Ингушетии решили заселить представителями народов Дагестана. Традиции горских народов не позволяют брать чужое, поэтому добровольно переселяться никто не хотел. Вывозили насильно, иногда разрушая жильё на прежнем месте.
В 1957 году московские власти разрешили вернуться на родину всем репрессированным в 1944 году народам, кроме крымских татар. Крым был слишком лакомым куском, отнятые у крымских татар земли и дома никто не хотел возвращать, поэтому их «помиловали» только в 1986 году.
Изначально в Москве обдумывали вариант «промежуточного помилования»: Чечено-Ингушская АССР воссоздаётся, но в Казахстане, за тысячи километров от своего прежнего местонахождения. В итоге решились на полную «амнистию». Чечено-Ингушская АССР была восстановлена на прежнем месте и в более выгодных границах, чем до 1944 года. Небольшая часть её прежней территории осталась в Северной Осетии. Однако данный факт компенсировался присоединением обширных территорий на севере, которые до 1944 года находились в Ставропольском крае. Это Наурский, Каргалинский и Шелковской районы.
В северных районах восстановленной Чечено-Ингушской АССР сотни лет проживали русские, которые и до 1944 года составляли там абсолютное большинство населения. В 1990-е годы почти всем им пришлось уехать из родных мест.
Почти все национальные топонимы в 1957-1958 годах были возвращены. Но были исключения: Новогрозненское (только в 1990 году снова стало называться Ойсхара), Советское (только с 1990 года — снова Шатой) и другие.
Чеченцы и ингуши возвращались из ссылки самостоятельно. Процесс не был должным образом организован. В горных районах был шанс вернуться в свой прежний дом — возможно, уже разрушенный, но никем не занятый. А в равнинной части все дома были уже давно были заняты переселенцами, которым некуда было уходить — другого жилья у них не было.
Между тем, в первое время после начала возвращения ссыльных дороги в горные районы Чечено-Ингушетии были перекрыты милицейскими блок-постами. Туда коренных жителей не пускали, требовали селиться на новом месте в степных районах.
В 1957-1958 годах происходили конфликты из-за жилья. Была довольно высокая межнациональная напряжённость, произошли беспорядки с жертвами. Многие переселенцы «депортационного» времени уехали. Впрочем, властям удалось решить проблему с жильём, и этот сложный период продлился недолго.
Некоторый процент депортированных после объявления «амнистии» не стал возвращаться в родные места. В Казахстане до сих пор много чеченцев, я встречал их в ходе путешествий. В казахских степях есть сёла с преобладанием чеченского населения. Даже в проблемном Кыргызстане до сих пор есть две тысячи чеченцев.
С конца 1980-х годов обстановка в Чечено-Ингушетии стала неспокойной. Возникло движение за независимость, сочетавшееся с агрессивным национализмом и обычным бандитизмом.
Ключевой фигурой в трагических событиях конца ХХ века был Джохар Дудаев. Он родился в 1944 году за восемь дней до депортации чеченцев. Детские годы провёл в Казахстане, в 1957 году вернулся в Грозный. Стал военным лётчиком, с доблестью и отвагой воевал в Афганистане. Как и все советские военные, давал присягу на верность СССР, с готовностью защищать его, если понадобится, ценой жизни. В 1987-1990 годах командовал авиабазой в эстонском городе Тарту. С 1989 года — генерал-майор Советской Армии, став в ней первым и единственным чеченцем в звании генерала.
Но с приходом «смутного времени» Джохар Дудаев изменил свои взгляды на противоположные, порвал партбилет члена коммунистической партии и стал ярым чеченским националистом, поставив цель добиться независимости Чечено-Ингушетии от СССР и России. Дудаев стал президентом Чечено-Ингушетии и сразу заявил о независимости.
Один человек не может добиться столь грандиозных изменений единолично. Среди чеченцев на тот момент была немалая поддержка идеи независимости. Чеченцы — самый крупный из народов, подвергнутых депортации в 1944 году. В 1990 году это ещё не было событиями из далёкой истории, как сейчас. Тогда ещё это были достаточно недавние события, ещё было много живых свидетелей, ещё не прошла боль и досада.
Ингуши тоже подверглись депортации, но среди них почти не оказалось сторонников независимости от Москвы. Из-за чего западные районы республики с преобладающим ингушским населением решили отделиться от остальной Чечено-Ингушетии. По этому вопросу в населённых пунктах с преобладанием этнических ингушей был проведён референдум. 97 процентов участвовавших высказались за. Среди проголосовавших тогда ещё было немало тех, кто успел пожить в автономной области Ингушетия, которая существовала в 1924-1934 годах.
Москва была согласна с отделением этих районов и созданием новой республики в составе России. В Грозном, конечно, с этим не были согласны, но удерживать своих «сепаратистов» силой не стали, на тот момент была более важная задача — отделиться от России.
В результате произошёл единственный в постсоветской истории России случай серьёзного изменения административных границ. 4 июня 1992 власти в Москве официально оформили создание Республики Ингушетия. Другой случай, но гораздо меньших масштабов — переход Сокольского района из Ивановской области в Нижегородскую с 3 февраля 1994 года. Имевшие место в те же годы попытки разделить Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию были заблокированы Москвой.
Границу Чечни и Ингушетии проводили по этническому принципу, в зависимости от преобладающего населения. При этом неизбежны споры и проблемы. Были населённые пункты, которые обе республики считали своими. Граница оставалась спорной и неустановленной как минимум до 2018 года!
На остальной части Чечено-Ингушетии, названной Чеченская республика Ичкерия, объявили независимость. Казалось бы, ничего удивительного, ведь тогда же объявили независимость Украина, Таджикистан и прочие. Но это сепаратистское формирование, в отличие от сепаратистских формирований Украина, Узбекистан или Азербайджан, имело статус не союзной республики в составе СССР, а автономной республики в составе РСФСР.
На тот момент позиция Москвы была такой: независимость всех республик «верхнего уровня» (союзных республик СССР) мы признаём, но от территории РСФСР никому полностью отделяться не позволим. Берите суверенитета сколько хотите, но оставаясь в составе новой России. (Хотя суверенитет и независимость — это почти синонимы).
Дудаев заявил о том, что Чечня и Россия — разные государства. В Москве были с этим категорически не согласны, но, якобы, ничего не могли сделать. Самопровозглашённые чеченские власти завладели большим количеством оружия и боевой техники из дислоцировавшихся здесь частей бывшей Советской Армии.
Между тем, и Дудаеву, и всем, у кого есть разум, не могло быть не понятно: существование в условиях непризнанного независимого государства невозможно. Чечня де-факто со всех сторон окружена Россией. Формально есть общая граница с независимой Грузией, но это — высокогорье, и в Грузию нет дороги. Дорогу можно построить на своей территории до границы, но захочет ли Грузия открывать эту границу? Скорее всего, нет.
Так и оказалось: в 1990-е годы дорога до границы была построена, но Грузия отказалась создавать там пункт пропуска, несмотря на свои враждебные отношения с Москвой. Нелегально эту границу активно пересекали долгое время, Грузия пыталась это пресечь, для властей Грузии это была очень проблемная точка.
Непосредственно в тот момент, когда Джохар Дудаев провозглашал независимость Чечни, президентом Грузии был Звиад Гамсахурдиа — его личный друг, с которым можно было рассчитывать на открытую границу. Возможно, этот факт дал ненужные иллюзии. Вскоре Гамсахурдиа был «сброшен» со своего поста, а затем был убит.
Технически московским властям довольно просто будет полностью заблокировать мятежную Чечню, и тогда жить в ней можно будет разве что натуральным хозяйством, как в каменном веке. Ни одна страна мира независимость Чечни не признала. Так что идея независимости утопична, с Москвой придётся договариваться.
Вся многочисленная когда-то промышленность в «независимой» Чечне остановилась. Главной «отраслью экономики» стал криминал разных видов и форм. Это не означает, что все чеченцы в то время совершали преступления. Подавляющее большинство пытались выжить честно. Но криминал получил невиданный размах. Разграбление промышленности, бандитизм, захват заложников для получения выкупа, грабежи поездов, печать фальшивых денег и прочее.
Почти всё русское население, составлявшее в 1990 году около 300 тысяч человек, за три года покинуло республику. Многим пришлось оставить всё имущество. Масштабы геноцида русскоязычного населения в 1990-е годы, как и масштабы зверств при депортации в 1944 году — предмет споров. Но как бы то ни было, геноцид имел место. Абсолютное большинство чеченцев нормально относились к русским, но появились и банды «беспредельщиков», грабившие и убивавшие.
На проходящих через Чечню железнодорожных линиях в 1991-1994 годах разграбили несколько тысяч поездов, как грузовых, так и пассажирских. Под конец это восприминалось как неизбежная «дань»: условно, из шестидесяти вагонов грузового поезда содержимое десяти вагонов остаётся здесь. Через мятежную республику на тот момент проходил единственно возможный путь из основной части России в Дагестан и Азербайджан.
В 1994 году российские власти прекратили железнодорожное движение через Чечню. Дагестан оказался в транспортной блокаде и пережил три очень непростых года. На автомобиле в Дагестан можно было попасть по плохим степным дорогам в объезд, по железной дороге нельзя было попасть вообще. Блокада кончилась в сентябре 1997 года с открытием железной дороги Кизляр — Карлан-Юрт, оставляющей Чечню в стороне.
Два года (1992-1993) московские власти смотрели на происходящее в Чечне как безразличный зритель, не пытаясь вмешаться в ситуацию. Впрочем, нормальной власти в стране тогда не было, главой государства был дряхлый, слабоумный и больной алкоголизмом Б. Н. Ельцин.
В 1994 году наконец «дошло», что с этим надо что-то делать. Несомненно, можно было бы договориться с Дудаевым, пообещать ему максимальную самостоятельность, «задобрить» деньгами, в обмен получив частичный контроль Москвы над территорией республики, прекращение бандитизма. А в будущем, когда власть в Москве окрепнет, плавно и мягко республика вернётся под полный контроль России.
Такой сценарий удалось реализовать в Татарстане. Там не было бандитизма и геноцида, но там тоже заявлялось о независимости от России. 22 мая 1992 года Верховный Совет Татарстана принял «Постановление о статусе суверенного государства». Предусматривалось, что Татарстан является суъектом международного права и строит отношения с Российской Федерацией на основе межгосударственных договоров. На бумаге там произошло то же самое, что и в Чечне, с той разницей, что Татарстан не скатился в беспредельный бандитизм.
После 2000 года, с приходом к власти В. В. Путина, «независимость» Татарстана была поэтапно, абсолютно мирно и спокойно ликвидирована.
Однако в Чечне Москва стала действовать самым «топорным» и идиотским образом. Вначале с «дудаевским» правительством пытались расправиться силами промосковски настроенных чеченцев. Антидудаевская оппозиция совершила несколько «походов» на Грозный, все они закончились безуспешно. В составе разгромленного «чеченского антидудаевского ополчения» оказалось много военнослужащих Российской Армии, хотя Москва утверждала, что армия не используется и это исключительно внутренний конфликт.
В ноябре 1994 года московские власти объявили о проведении «операции по восстановлению конституционного порядка в Чеченской республике» и в открытую направили туда части Российской Армии. Слабоумный командующий Российской Армией Павел Грачёв перед вводом войск заявлял, что возьмёт Грозный за два часа.
Вина за произошедшее лежит в равной степени и на Ельцине и прочих ублюдках из тогдашней власти в Кремле, и на Джохаре Дудаеве. Который не мог не понимать, что в противостоянии со 150-миллионным государством нет никаких шансов выстоять.
Наступление российских войск вызвало возмущение у огромных масс чеченцев — даже тех, кто не был сторонником независимости. Это стало выглядеть как межнациональный конфликт. Жизнь человека не ценилась обеими сторонами. Российская Армия обрушила на Грозный и другие населённые пункты мощнейшие авиационные и артиллерийские удары. Есть мнение, что Грозный был разрушен в такой же степени, как наиболее разрушенные города в ходе Второй Мировой войны — Сталинград в 1942 году, Дрезден в 1945 году, Хиросима при ядерной бомбардировке. Как минимум центральная часть Грозного превратилась в скопление выгоревших развалин.
В 1994-1996 годах погибло, по очень усреднённым данным, около ста тысяч человек. Из них пятнадцать тысяч — российские военнослужащие (в Афганистане столько же погибло за десять лет), сопоставимое число — вооружённые люди с противоположной стороны. Остальные, то есть две трети — мирные жители. Среди них немало и русских. Большинство славянского населения к осени 1994 года уже покинуло Чечню, но примерно десять процентов оставалось. Бомбы и снаряды не делят по национальностям. В импровизированных бомбоубежищах в виде подвалов многоэтажных домов тоже никто не разделял по национальностям, чеченцы дарили дефицитную еду своим русским соседям.
Взятие Грозного продолжалось не два часа, а четыре месяца. В ходе одного только «новогоднего штурма» 31 декабря 1994 года погибло около полутора тысяч военнослужащих с «федеральной» стороны. Идиоты из командования Российской Армии, создаётся ощущение, целенаправленно выполняли задачу: уничтожить как можно больше своих солдат и нанести как можно больше разрушений, чтобы вызвать максимальную ярость у чеченцев и мотивировать их воевать и дальше.
Как выглядел Грозный в то время, смотрите здесь:
http://maxim-nm.livejournal.com/292783.html
http://ttolk.ru/?p=14466,
и особенно — здесь:
https://yapet.livejournal.com/371343.html (качественный обзор Александра Борисова, особенно интересный тем,
что многие места показаны и во времена войны, и в современном облике).
К середине 1995 года Чечня стала условно-подконтрольна России. Но только условно. Здесь назначили промосковского руководителя Доку Завгаева, стали выдавать российские автомобильные номера с региональным кодом 20, стали выделять деньги на восстановление, которые успешно разворовывались.
Но при этом сторонники Дудаева продолжали активный отстрел военнослужащих «федеральных войск» и их местных сторонников. Дудаев был ликвидирован 21 апреля 1996 года, однако это ничего не изменило — нашлись его последователи.
В августе 1996 года «дудаевцы» захватили штурмом Грозный. Вскоре в соседнем с Чечнёй дагестанском городе Хасав-Юрт было подписано соглашение между Александром Лебедем с российской стороны и чеченским «главнокомандующим» Асланом Масхадовым. Это соглашение фактически было актом о капитуляции Москвы. Предусматривался полный вывод армии из Чечни, что вскоре было сделано, а после 31 декабря 2001 года предусматривалось «определение статуса республики», то есть фактически было обещано признание независимости.
Следует отметить, что генерал Александр Лебедь в 1994 году был одним из немногих высоких «чинов» в Российской Армии, кто открыто высказал несогласие с боевыми действиями в Чечне. В 1995 году он оставил военную службу и в дальнейшем был известен как политик, в боевых действиях не участвовал.
С 1996 года вернулась ситуация «первой независимости» 1991-1994 годов, но в значительно худшем виде. При «первой независимости» была цела советская инфраструктура, а при второй независимости — скопления выгоревших развалин.
В 1997-1999 годах «федералы» не вмешивались в ситуацию. Хотя денежной единицей оставался российский рубль, и автомобильные номера оставались российскими, с региональным кодом 20. Но в Чечне велись междоусобные разборки, продолжали гибнуть люди. Уже не было поездов для разграбления, уже не почти не было нефтяной промышленности, которая в начале 1990-х годов позволяла иметь хоть какой-то доход. Абсолютное большинство людей разочаровались в идеях независимости и поняли, что с Россией будет лучше. Среди них и многие «боевики», воевавшие в 1994-1996 годах против Москвы.
Убеждённые сторонники независимости Чечни тоже поняли, что независимое существование будет возможно только в том случае, если отделить от России ещё и Дагестан. Тогда появится связь с независимым Азербайджаном и выход к Каспийскому морю.
В августе 1999 года чеченские вооружённые формирования пошли в Дагестан, надеясь найти там сторонников и оторвать Дагестан от России. Но не учли того факта, что абсолютное большинство дагестанцев настроены пророссийски и отделяться никогда не собирались. Хотя это замечал даже я при первой поездке в Дагестан в феврале 1999 года.
В Дагестане боевики встретили яростное сопротивление, причём вначале не со стороны армии, а со стороны обычных местных жителей, взявших в руки оружие. Затем подключилась и Российская армия. Освободив захваченные районы Дагестана, она двинулась дальше. Почти в это же время премьер-министром России (вторым лицом в государстве) стал молодой и решительный Владимир Путин. А с 1 января 2000 года он стал первым лицом государства, эпоха слабоумного «алкаша» Ельцина закончилась.
Весной 2000 года Чечня стала условно-подконтрольна России. Эпизодические боевые действия продолжались ещё несколько лет.
Условно говоря, в 2006 году пятнадцать лет «ада на земле» кончились. В 2007 году Чеченская республика уже посещалась редкими туристами (речь не об экстремалах), пример репортажа из 2007 года. В 2009 году был отменён режим контртеррористической операции.
В 2000 году «промосковским» лидером Чечни стал Ахмат Кадыров, когда-то воевавший на стороне Дудаева. Но после страшного беспредела в 1996-1999 годах он, как и многие другие, разочаровался в идеях независимости.
9 мая 2004 года Ахмат Кадыров погиб в результате подрыва взрывного устройства на праздновании Дня победы в Грозном. Преемником стал его сын Рамзан Кадыров, как только он достиг возраста 30 лет. Рамзану Кадырову удалось взять ситуацию под свой прочный контроль и полностью восстановить Грозный.
В сегодняшнем Грозном нет ни одного разрушенного здания (кроме бывших промзон, но там разрушения не от снарядов). Нет ни одного явного следа войны. Это — огромное достижение. Ведь в мире множество примеров, когда развалины стоят десятилетиями. Главное, исчезла сама атмосфера горячей точки, когда чувствуется напряжённость. В Дагестане она есть, в Ингушетии — есть, и довольно сильная, а в Чечне — её нет! Теперь это самый спокойный регион, относительно соседей.
В Чечне дано негласное указание: привлекать туристов и заботиться об их комфорте. Не проверять документы без серьёзной причины, избегать нервной реакции на фотографирование.
И это действительно так! Нехорошее место в Грозном только одно — железнодорожный вокзал. Только там застряли в прошлом, только там будут назойливо «шмонать», изучать паспорт и всячески доставать. Если же избегать этой неприятной «дыры» — всё будет нормально.
(Можно прибыть в Грозный поездом, не следует только уезжать отсюда поездом и вообще заходить на вокзал. )
Особенности Грозного: тут есть проспект Владимира Путина, пока единственный в России. Путина реально уважают, при нём закончились «пятнадцать лет ада». Есть красивые дома «сталинской» архитектуры. Кажется, что они сохранились с 1950-х годов, но на самом деле они были восстановлены по фотографиям — центр города был полностью разрушен.
Есть небоскрёбы в виде комплекса «Грозный-Сити», максимальная высота 145 метров. Особенно красиво они выглядят вечером, когда включается разноцветная подсветка. Рядом — мечеть «Сердце Чечни», которая раньше казалась огромной, но на фоне небоскрёбов такой уже не выглядит. Началось строительство высотного здания «Ахмат Тауэр», которое должно достичь высоты 365 метров (435 метров с учётом шпиля). То есть стать высоким зданием в России, по показателю высоты последнего этажа обойдя «Лахта-Центр» в Санкт-Петербурге (шпиль — 462, но последний этаж — 353).
Около семидесяти процентов города занимают районы «частного сектора». Дома у всех кирпичные, основательные, комфортные. Хорошо тут живут! И это очень правильно. Все войны возникают от нищеты. Война возможна, только когда массы людей живут в хибарах и трущобах. Кто комфортно живёт, тот ценит свою жизнь, кто живёт плохо, тому нечего терять.
К большому сожалению, здесь нет транспорта, кроме маршруток. Это огромный минус. Без трамвая не может быть цивилизованной жизни.
Без автомобиля в Чечне жить невозможно. Наверное, главный недостаток республики, главное, что сейчас надо устранять! Какое одно из главных отличий цивилизованной страны от дикой страны? В цивилизованной стране (Швейцария, Германия) можно нормально жить без автомобиля, в дикой (Афганистан и т.п.) — нельзя.
Чечня ориентируется на передовые страны исламского мира: Турцию, Объединённые Арабские Эмираты, Саудовскую Аравию. Это заметно во многом, это официальная политика. Но до властей до сих пор не дошло, что передовые страны исламского мира немыслимы без трамвая, что там прилагают усилия к тому, чтобы в них можно было жить без использования автомобиля. В Турции строится множество трамвайных линий и метрополитенов, Дубай развивает трамвай и метрополитен, Эр-Рияд развивает. В Алжире, с недавнего времени передовой исламской стране, иной раз кажется, немного сошли с ума — строят трамвай сразу в почти в тридцати городах! (http://infojd.ru/dop/jdr.html).
Грозненский трамвай (1932-1994). Найти какие-либо следы — невероятно трудная задача. Для этого нужно приложить очень много усилий. Почти на 99 процентах протяжённости трамвайных линий пути полностью разобраны или скрыты под асфальтом, опоры контактной сети убраны. Так и на окраинах города, и на разворотных кольцах — всё изменилось до неузнаваемости.
Единственное место в городе, где трамвайная линия не скрыта под наслоениями новой застройки — участок линии маршрута №7 в Заводском районе. Это путепровод над магистральной железной дорогой у станции Алды, где на месте трамвайных путей до сих пор не положили асфальт, и участок линии в районе бывшего моста через Сунжу. Мост был исключительно трамвайным. Автомобили в этих местах не ездили.
Мост полностью снесён. Насыпь трамвайной линии по сторонам от него сохранилась, хотя местами срыта. Шпал нигде нет — растащили на стройматериалы. Осталось несколько «пеньков» от опор контактной сети.
В городе было два трамвайных депо, здесь их называли трампарк. Трампарк №1 — к востоку от центра города. Был местом ожесточённых боёв. Ныне это большой пустырь за забором, с какими-то мелкими производствами. Никаких следов деповских зданий, путей и опор. Ближайшая остановка «маршруток» до сих пор называется Трампарк.
Трампарк №2 находился на далёкой западной окраине города, среди промзоны. Ныне это место максимальной концентрации зримых остатков Грозненского трамвая. Сохранились остатки деповских корпусов, но в сильно изменённом виде. Ныне на этой территории — производство стройматериалов. Рядом, на бывшем разворотном кольце — несколько уцелевших опор контактной сети и даже обрывки проводов. Ни одной шпалы и ни одного куска рельса.
Железнодорожная линия Грозный — Грознефтяная — Новоартёмово, по которой примерно до 1990 года курсировали городские пригородные поезда, являвшиеся скоростным транспортом в удалённом от центра Старопромысловском районе. Разобрана от начала до конца.
Почти все многочисленные когда-то промышленные предприятия города исчезли.

Грозный. Железная дорога тут восстановлена только со стороны Гудермеса. Километровые знаки —
от Москвы-Курской через Лозовую, Иловайск, Беслан. На самом деле в данный момент Грозный —
это конечная станция в тупике.

Железная дорога. С ней ситуация в Чеченской республике — хуже некуда. Она так и не восстановлена после «адских» 1990-х годов. Всё прочее восстановлено, но городская железная дорога (трамвай) и магистральная железная дорога — нет.
Восстановлены только участки Прохладная — Червлённая-Узловая — Гудермес — Хасав-Юрт (из двухпутного электрифицированного превратился в однопутный неэлектрифицированный), Червлённая-Узловая — Кизляр, Гудермес — Грозный — Алды (окраина Грозного). И это всё.
Грозный находился на транзитной линии Беслан — Грозный — Гудермес. Она длиннее линии Прохладная — Червлённая-Узловая — Гудермес, но именно через неё вёлся отсчёт расстояния на километровых знаках от Москвы до Баку. Именно через неё следовало большинство транзитных пассажирских поездов.
Ныне Грозный — позорный тупик линии с «дальней» стороны, из Гудермеса. Поезд Москва — Грозный «накручивает» лишние несколько часов, совершая этот бессмысленный заезд в Гудермес со сменой направления движения. Смысла выезжать им именно из Грозного нет, тем более что при входе на вокзал очень жёсткий досмотр.
Вокзал на станции Грозный построен вместе с железной дорогой в 1893 году. В 1950-е годы немного расширялся, но оставался на удивление маленьким для города, который когда-то был одним из крупнейших на Северном Кавказе. (Довоенная численность населения 400 тысяч человек здесь не восстановлена до сих пор). После ожесточённых боёв в 1994-1995 и 1999-2000 годах восстановлен в прежнем виде.
Вокзал и станция огорожены забором. За периметром забора постоянно находится несколько десятков полицейских. Вход — через единственный КПП. Интроскопов (сканеров для вещей), как на других вокзалах, тут нет. Входящего подвергнут очень жёсткому досмотру, потребуют выложить все вещи на стол, могут изучать телефоны. Проверяют документы и записывают паспортные данные. Полное ощущение, что входящий сюда воспринимается как преступник. С 2011 года (прошлая поездка) тут ничего не изменилось, если не стало хуже. Всем настойчиво рекомендую избегать это позорное место.
Тут два поезда, на Волгоград и на Москву, каждый раз в два дня. На московский поезд, я думаю, любой нормальный человек будет садиться на станции Червлённая в тридцати километрах от города. Это не только позволит избежать постыдного досмотра, но и сэкономит время. Из Грозного поезд отправляется в 16:25, из Червлённой в 19:34, тогда как ехать до неё из центра города минут сорок. (вероятно, только на такси).
Пригородных поездов в Грозном нет, как и во всей республике. Были маршруты Грозный — Гудермес и Грозный — Хасав-Юрт. Они отменены в начале 2014 года, до сих пор не восстановлены.
Едва ли не считанные дни назад в Грозном началось долгожданное строительство нового здания вокзала. Огорожена площадка, за ней заметна какая-то активность.
Новый вокзал будет расположен к западу от старого. Старый вокзал не помешает его строительству. Но периодически встречаются утверждения, что старый вокзал снесут после открытия нового. Это недопустимо, старинных зданий в городе осталось очень мало, и все они должны быть сохранены!
К большому сожалению, в 2017 году был снесён старинный вокзал на станции Гудермес. Это второй по величине город Чечни с узловой станцией. Все здравомыслящие граждане просили его сохранить, но не помогло. Монументальное здание, простоявшее почти 130 лет, снесли под предлогом аварийного состояния. Это выглядит целенаправленным стремлением избавиться от материальных следов дореволюционной России.

Грозный.

Грозный.

Грозный.

Грозный. У бывшего трамвайного моста через Сунжу. Единственное в городе место, где
трамвайная линия не скрыта под асфальтом или застройкой.

Грозный. Трамвайный мост полностью разрушен, но немного западнее находится технический мост с трубопроводом.

Грозный. Заброшенная отдельно стоящая труба. (Когда-то была окружена
промышленными зданиями, от них ничего не осталось).

Грозный, проспект Кадырова. Здесь — полное ощущение, что к зданию
прилеплена модель башни, но это не так.

Грозный.

Грозный.

Грозный.

Грозный. О том, что было, иногда напоминают только такие плакаты на улицах.

В Грозном действуют три автовокзала. Они цивилизованные, приятные внутри. Никакого досмотра при входе на них нет.
Город мононациональный, но двуязычный. Русская речь слышна часто. Среди чеченцев есть некоторый процент тех, кто русифицировался, то есть перешёл на русский язык обиходного общения. Намного меньший, чем среди татар и даже северных казахов — но есть.
В городе нет такой типичной для остальной России, а также Украины и Беларуси «дури», как домофоны и кодовые замки на дверях подъездов многоквартирных домов. В Москве, Твери или Бобруйске эта дурь повсеместно, причём жители за неё ещё и платят. Здесь такого нет.
В городе, как и везде в Чеченской республике, запрещено торговать любым алкоголем. Моё мнение: это правильно, но на всю Россию такое распространять нельзя — тогда будут массово травиться самопальным пойлом. Завоз из соседних регионов для личного потребления пока ещё не наказуем.
Магазинов дешёвых сетей «Пятёрочка» и «Магнит» здесь нет, но есть (если хорошо поискать) магазины ещё более дешёвой сети «Светофор». Это торговая сеть, происхождением из Красноярска, в чём-то опередила два вышеназванных гиганта.
Очень много автомобилей, и в целом — город для автомобилей, а не для людей, за исключением части центра. (нехороший признак). Без автомобиля тут на данный момент нормально жить нельзя. Автомобильные номера с региональным кодом 95, который стал местным «брендом». Номера со старым кодом 20 вскоре после 2000 года принудительно потребовали сменить на номера с кодом 95. Довольно много машин с номерами Армении, но ездят на них не армяне, а местные жители. Так можно избежать дорогостоящей растаможки в России. По той же причине когда-то в Москве было очень много белорусских номеров, а потом литовских номеров.
Путешественникам, приезжающим в Чечню, сообщаю: приезжать сюда надо не зимой, зимой вообще нигде путешествовать не следует, ничего хорошего в это время нет, отвратительное время! (Про любителей горных лыж ничего не скажу). Но и в разгар жаркого лета — не лучшее дело: в Чечне нельзя ходить в шортах, и может быть трудно.
В сравнению с соседними Дагестаном и Ингушетией, Чечня «нементовская». Избегайте только железнодорожного вокзала.
Люди здесь доброжелательные, придерживаются традиционных ценностей. В период поста Рамадан избегайте публичного приёма пищи в светлое время. Многие будут здороваться словами Салам алейкум (мир вам). Если кто ещё не знает — знайте, что на это отвечают «ва алейкум ас-салам» (приблизительно «и вам мир тоже»). Запомнить легко, а не ответить так — очень невежливо.

Грозный.

Грозный.

Грозный, вокзал. На момент поездки — худшее место в городе, до сих пор живущее во временах режима КТО.

Грозный, вокзал.

Грозный, вокзал.

Грозный, вокзал.

-------------

Грозный, вокзал.

Грозный, вокзал.

Грозный, вокзал.

Грозный, вокзал.

Грозный, вокзал. Началось строительство нового здания.

Грозный, вокзал. Началось строительство нового здания.

Грозный, вокзал. Началось строительство нового здания.

Грозный, улица Гайрбекова. Только на ней встретились таблички с названием на чеченском.
Улица — урам, как в татарском и башкирском, хотя чеченский язык не сходен с ними.

Грозный, трампарк №2 — единственный частично уцелевший объект Грозненского трамвая.

Грозный. У трампарка №2 — единственное место в городе, где уцелело несколько опор контакной сети трамвая.

Грозный. У трампарка №2. Здесь когда-то было множество путей. Рельсов и
шпал не осталось, но осталось несколько опор.

В предпоследний день поездки начинаю изучение железнодорожной линии на участке Грозный — Слепцовская. Этот участок длиной 60 километров не действует с 1990-х годов. Он был однопутным электрифицированным, магистральным. Пролегает по красивой предгорной местности. На участке были четыре промежуточные станции: Алды, Ермоловский (село Алхан-Кала), Самашкинская, Серноводск.
От Грозного (обойдя огороженную территорию станции, она насыщена полицией и там нельзя) до посёлка Кирово между Алды и Ермоловским — пешком. На пятикилометровом перегоне Грозный — Алды путь сохранился и есть очень редкое грузовое движение на нефтебазу. Станция Алды — множество ржавых путей.
Дальше рельсов и шпал нет, большинства опор контактной сети нет, многие мосты разрушены. Это последствия явно в первую очередь воровства, а не боевых действий.
Главное, что нужно для восстановления железной дороги — чтобы она не ушла под застройку. И по крайней мере это соблюдается: непосредственно там, где были пути, построек нет.
От посёлка Кирово до села Алхан-Юрт по насыпи железной дороги ездят автомобили. Начинаю автостоп. Старик на «ВАЗ-2110» (вроде был) до Алхан-Юрта.
В селе Алхан-Юрт была станция Ермоловский, названная в честь одного из главных царских «усмирителей» Кавказа. Осталась площадка, где были пути, и полуразрушенные платформы. Развалины станционного здания при мне разбирали на битый кирпич.

Путепровод у станции Алды. Здесь пролегала трамвайная линия маршрута №7.

Станция Алды. Вскоре уцелевший участок железной дороги кончится.

За станцией Алды. Здесь кончаются рельсы, дальше 55 километров разрушенной линии.

Разобранная линия в посёлке Кирово.

Село Алхан-Юрт, станция Ермоловский.

Село Алхан-Юрт, станция Ермоловский. Вид в сторону Беслана.

Село Алхан-Юрт, станция Ермоловский. Вид в сторону Беслана.

От Ермоловского иду к главной автодороге Грозный — Самашки — Серноводск. Молодой водитель новой «Лады»? самоостановился. Подвёз до Закана.
Там, у поворота на Самашкинскую психиатрическую больницу, стою недолго. Водитель, которому около 60 лет, едет в Слепцовск. Остановился, разговаривая по мобильному по телефону — за пределами Чечни разговаривающий по телефону водитель никогда не остановится, и частые разговоры за рулём, что запрещено правилами, наверняка снижают подвоз.
Моя задача — осмотреть на разобранной железной дороге все станции, поэтому выхожу в Самашках.
Только на станции Самашкинская (село Самашки) сохранилось станционное здание. Хотя железная дорога открыта в 1893 году, оно довольно новое. Полуразрушено.
От Самашек до Серноводска — последний участок автостопа. Молодой житель Серноводска (скорее всего). Довёз прямо до бывшей станции. Оставляю книгу ПрПз.

Автодорога Грозный — Серноводск. Поворот на Закан-Юрт.

Автодорога Грозный — Серноводск, окрестности села Закан-Юрт.

Самашкинская. Единственное уцелевшее станционное здание на разобранном участке.

Самашкинская. Вид в сторону Беслана.

Мост к западу от Самашкинской.

Движение из Самашек в Серноводск.

Серноводск. Вид в сторону Беслана.

Серноводск. Вид в сторону Беслана.

Разрушенный мост на перегоне Серноводск — Слепцовская.

Вид с линии в сторону села Серноводск.

Перегон Серноводск — Слепцовская.

Перегон Серноводск — Слепцовская.

Перегон Серноводск — Слепцовская.

Оставшиеся десять километров от Серноводска до Слепцовской — полностью пешком.

В полицейском отделении Слепцовска (Сунжи). Эта памятная стена напоминает, что быть «силовиком»
в Ингушетии — очень большой риск для жизни.

Полицейский подвёз до аэропорта. Впрочем, от городского отделения до аэропорта меньше десяти минут пешком.

Аэропорт Магас в городе Сунжа (Слепцовск).

Аэропорт Магас в городе Сунжа (Слепцовск). Перед аэровокзалом установлен боевой самолёт МиГ-29,
аналогичный тому, на котором отправился в последний полёт Суламбек Осканов.

Аэропорт Магас в городе Сунжа (Слепцовск).

Аэропорт Магас в городе Сунжа (Слепцовск).

Аэропорт Магас. Тут всё нормально, вход с пропуском вещей через стандартный для всех аэропортов России сканер без дополнительных обысков и допросов. И полнейший игнор всех тех строгостей, которые устраивает авиакомпания «Победа». Как известно, у неё жёсткие ограничения по объёму проносимой ручной клади, из-за чего я вынужден заталкивать спальный мешок под куртку.
А тут многие идут с огромными чемоданами, никто не трогает и не требует за превышение несколько тысяч рублей, как в любом другом аэропорту с рейсами «Победы». Зато куртка с выпирающим грузом (естественно, затолкал после прохождения досмотра) вызвала лишние вопросы.

Аэропорт Магас в городе Сунжа (Слепцовск).

Окрестности аэропорта Магас в городе Сунжа (Слепцовск).

Итоговый вывод:
Чечня — самая спокойная и дружелюбная к туристу из всех республик Северного Кавказа. Кроме вокзала, нигде не будут проверять документы, обыскивать, отнимать время и нервы.
На вокзале будет тотальный обыск, проверка документов и допросы. Проблема решается очень просто — не надо заходить на вокзал! Или прибыть сюда поездом извне — выход свободный. На вокзалах похожий параноидальный режим наблюдается не только здесь, но и в соседних республиках.
На автовокзалах Грозного никакого досмотра нет вообще. В аэропорту — наверняка такой же стандартный сканер, как везде.
По улицам Грозного и остальной Чечни можно ходить сколько угодно, никто не проверит документы и не будет нервно реагировать на фотографирование. (Как и везде, лучше не фотографировать военные и полицейские объекты, или делать это с большой осторожностью).
В Чечне силовикам дана установка: избавиться от привычек времён режима КТО. И, в особенности — не трогать туристов, чтобы у них были положительные впечатления от республики.
В соседних Дагестане и Ингушетии вероятность лишнего общения с силовиками намного выше. Особенно в том случае, если что-то фотографировать.

02.12.2019 © Автор «Сайта о железной дороге»
«Сайт о железной дороге»
«Сайт о железной дороге — дополнительные страницы» — к началу