ID: 7563
АЛАПАЕВСКАЯ УЗКОКОЛЕЙНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА - МАТЕРИАЛ ИЗ ГАЗЕТЫ "ВЁРСТЫ"
10
Там, где пехота не пройдёт...
Архив номера127
В уральской тайге существует свой, особый транспорт. Лишь ему доступна дорога из глухомани. Из Екатеринбурга — собкор «Вёрст» Рина ТОЛКУН
«Пионерки» и «бедуины» — кочевники. Только кочевники железные. Точнее, железнодорожные. Такие прозвища дали небольшим самодельным дрезинам, на которых местные жители передвигаются по целой сети узкоколейных железных дорог. Некоторые участки магистрали проложены в здешних лесах еще до Октябрьской революции. Так что предки «бедуинов» зародились сразу после изобретения паровоза: гонять по рельсам всё быстрее, чем ехать по дорожным колдобинам. Опять же не заблудишься и с дороги не свернешь. С тех же времен и повелось в тайге, что каждый уважающий себя житель лесной деревни, помимо коровы и коня, должен иметь тележку, способную двигаться по рельсам, главная тягловая сила которой — мотоцикл. В модификации «бедуина» он используется в неразобранном виде, в конструкции «пионерки» от мотоцикла только мотор. Мотоциклы скрещивают с двумя парами железнодорожных колес, и мчатся они по рельсам со скоростью до 80 километров в час.
Сокращенно «бедуинов» именуют «бедой», потому как, помимо явных плюсов — мягкое сиденье, ветровое стекло и привычная система управления, имеются и минусы. Тяжеловата «беда» для снятия и постановки ее на рельсы. За сезон шины истираются настолько, что одни ошметки на колесах остаются.
Шустрых «пионерок» в алапаевских лесах гораздо больше, чем «бедуинов». Поутру они целыми караванами отправляются за дровами или клюквой, брусникой на болота, а вечером возвращаются с добычей.
Виктор Шестаков проживает в Верхней Синячихе у самой железнодорожной станции, потому каждую «пионерку» может узнать по походке и по голосу. Вообще-то, его дом, — что-то вроде автостоянки для прибывающих железнодороголюбителей. Здесь они снимают свои тачанки с рельсов и оставляют под окнами шестаковского дома под присмотром домочадцев. У Виктора три свои мототележки типа «пионерка». Причем все сделал сам от чертежа до дизайна.
Делают в Верхней Синячихе и самокатки на продажу. Стоит четырехколесное чудо до трех тысяч рублей. Рыночные времена породили и угонщиков «пионерок». Если раньше самодельные дрезины в охране не нуждались, то теперь приходится даже днем цепь с замком на колеса навешивать. В основном тачанки, как и иномарки, угоняют для разбора на запчасти. Готовую продать все равно не удастся — слишком индивидуально каждое рельсовое творение. К примеру, один местный житель раскрасил свою тележку под «Мерседес», разрисовав «мерсовыми» звездочками всё — от капота до колес. Сейчас железный «мерс» знают все на узкоколейке.
Подавать заявление в милицию в случае ЧП с тележкой, если обошлось без смертоубийства, все равно бесполезно — с юридической точки зрения таких средств передвижения у нас в стране не существует.
Сколько моторок-рельсокаток смастерили местные умельцы, власти как никогда не знали, так и не знают до сих пор. В 70-е годы начальник местной ГАИ хотел было поставить на учет все самокатки — чтобы сосчитать, навесить номера и заставить считаться с правилами движения, а то и налог платить в казну. Но самоделки не пожелали быть на побегушках у государства, тут же ушли в тень, и милиционеры махнули рукой на бесперспективную затею.
Назад
«Алапаевская узкоколейная железная дорога»
Архив номера127
В уральской тайге существует свой, особый транспорт. Лишь ему доступна дорога из глухомани. Из Екатеринбурга — собкор «Вёрст» Рина ТОЛКУН
«Пионерки» и «бедуины» — кочевники. Только кочевники железные. Точнее, железнодорожные. Такие прозвища дали небольшим самодельным дрезинам, на которых местные жители передвигаются по целой сети узкоколейных железных дорог. Некоторые участки магистрали проложены в здешних лесах еще до Октябрьской революции. Так что предки «бедуинов» зародились сразу после изобретения паровоза: гонять по рельсам всё быстрее, чем ехать по дорожным колдобинам. Опять же не заблудишься и с дороги не свернешь. С тех же времен и повелось в тайге, что каждый уважающий себя житель лесной деревни, помимо коровы и коня, должен иметь тележку, способную двигаться по рельсам, главная тягловая сила которой — мотоцикл. В модификации «бедуина» он используется в неразобранном виде, в конструкции «пионерки» от мотоцикла только мотор. Мотоциклы скрещивают с двумя парами железнодорожных колес, и мчатся они по рельсам со скоростью до 80 километров в час.
Сокращенно «бедуинов» именуют «бедой», потому как, помимо явных плюсов — мягкое сиденье, ветровое стекло и привычная система управления, имеются и минусы. Тяжеловата «беда» для снятия и постановки ее на рельсы. За сезон шины истираются настолько, что одни ошметки на колесах остаются.
Шустрых «пионерок» в алапаевских лесах гораздо больше, чем «бедуинов». Поутру они целыми караванами отправляются за дровами или клюквой, брусникой на болота, а вечером возвращаются с добычей.
Виктор Шестаков проживает в Верхней Синячихе у самой железнодорожной станции, потому каждую «пионерку» может узнать по походке и по голосу. Вообще-то, его дом, — что-то вроде автостоянки для прибывающих железнодороголюбителей. Здесь они снимают свои тачанки с рельсов и оставляют под окнами шестаковского дома под присмотром домочадцев. У Виктора три свои мототележки типа «пионерка». Причем все сделал сам от чертежа до дизайна.
Делают в Верхней Синячихе и самокатки на продажу. Стоит четырехколесное чудо до трех тысяч рублей. Рыночные времена породили и угонщиков «пионерок». Если раньше самодельные дрезины в охране не нуждались, то теперь приходится даже днем цепь с замком на колеса навешивать. В основном тачанки, как и иномарки, угоняют для разбора на запчасти. Готовую продать все равно не удастся — слишком индивидуально каждое рельсовое творение. К примеру, один местный житель раскрасил свою тележку под «Мерседес», разрисовав «мерсовыми» звездочками всё — от капота до колес. Сейчас железный «мерс» знают все на узкоколейке.
Подавать заявление в милицию в случае ЧП с тележкой, если обошлось без смертоубийства, все равно бесполезно — с юридической точки зрения таких средств передвижения у нас в стране не существует.
Сколько моторок-рельсокаток смастерили местные умельцы, власти как никогда не знали, так и не знают до сих пор. В 70-е годы начальник местной ГАИ хотел было поставить на учет все самокатки — чтобы сосчитать, навесить номера и заставить считаться с правилами движения, а то и налог платить в казну. Но самоделки не пожелали быть на побегушках у государства, тут же ушли в тень, и милиционеры махнули рукой на бесперспективную затею.
Назад
«Алапаевская узкоколейная железная дорога»