УЗКОКОЛЕЙНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА НА ШАХТЕ «ПОДМОСКОВНАЯ»

Шахта «Подмосковная» расположена на территории Венёвского района Тульской области, в 9 километрах к северо-востоку от посёлка Грицовский. По состоянию на 2009 год, она являлась последней действующей угольной шахтой в Центральном экономическом районе России.
В феврале 2010 года подземная часть шахты была затоплена, все наземные сооружения были варварски разграблены. Восстановление шахты не предвидится.
Топографические карты, отображающие местонахождение шахты

Шахта «Подмосковная» на спутниковом снимке (источник — «Maps.yandex.ru», ориентировочная дата съёмки — 2005 год).

Строительство шахты началось в 1967 году. Первоначальное проектное название шахты — «Восточно-Грызловская». Площадка строительства шахты, размещённая на землях совхоза «Правда», была связана со станцией Грицово подъездным путём широкой колеи и автодорогой.
Согласно проекту, шахта должна была стать одной из крупнейших в Подмосковном угольном бассейне, поэтому в ходе строительства ей было решено дать более громкое название. По воспоминаниям одного из участников строительства, ветерана угольной отрасли Б.И. Мигунова, им было предложено несколько вариантов названия, в том числе «Россия», «Гигант», «Восточная» и «Подмосковная». После обсуждения было принято название «Подмосковная» — нигде более в СССР применительно к шахте не встречавшееся и указывающее на то, что шахта должна быть «флагманом» всего огромного угольного бассейна, распространявшегося на пять областей (Калининскую, Смоленскую, Калужскую, Тульскую и Рязанскую).
28 декабря 1974 года шахта была официально сдана в эксплуатацию. 2 января 1975 года была добыта первая тонна угля. В течение 1975 было добыто 952 375 тонн угля, пройдено 9 658 метров горных выработок. Основным видом внутришахтного транспорта с первого дня работы была узкоколейная железная дорога.
Шахта «Подмосковная» стала одной из лучших, образцово-показательной. Её посетили делегации 24 зарубежных стран: Австралии, Австрии, Афганистана, Великобритании, Бельгии, Болгарии, Вьетнама, Венгрии, ГДР, Египта, Индии, Канады, КНДР, Китая, Монголии, Норвегии, Польши, Румынии, США, Франции, ФРГ, Чехословакии, Югославии, Японии.
С начала 1990-х годов в Подмосковном угольном бассейне началось обвальное закрытие шахт. За короткое время их число сократилось в десятки раз. В Тверской, Рязанской и Смоленской областях в 1990-е годы были закрыты все без исключения шахты, в Калужской области была сохранена только одна шахта — «Середейская» (она также была закрыта в 2005 году).
Губернатор Тульской области в 1997-2005 годах В.А. Стародубцев многократно публично высказывался за сохранение в регионе угольной промышленности, однако шахты продолжали закрываться. Впрочем, заслугой В.А. Стародубцева может быть тот факт, что до 2005 года две шахты всё же «дошли» действующими.
По состоянию на 2004 год, «Подмосковная» была одной из двух действующих угольных шахт Тульской области (вторая — «Бельковская»). В конце 2004 года было торжественно отмечено 30-летие шахты. На самом высоком уровне высказывались обещания сохранить и развивать одно из последних угледобывающих предприятий Центрального экономического района России.

С 2006 года, после закрытия шахты «Бельковская», «Подмосковная» стала единственной действующей угольной шахтой не только в Тульской области, но и во всём Центральном экономическом районе России. Владельцем шахты являлось ОАО «Мосбассуголь».
В сентябре 2007 года на шахте «Подмосковная» побывал губернатор Тульской области В.Д. Дудка. На встрече губернатора с руководством ОАО «Мосбассуголь» «были рассмотрены вопросы увеличения объемов добычи угля, развития Подмосковного угольного бассейна как сырьевой базы энергетики Тульской области и центральной России, привлечения необходимых инвестиций.» Возможность закрытия последней шахты не допускалась.
Весной 2009 года на шахте создалась критическая ситуация: отсутствие средств не позволяло приступить к разработке новой лавы. (Лава — подземная очистная горная выработка значительной протяжённости, от нескольких десятков до нескольких сот метров, один бок которой образован массивом угля (забоем лавы), а другой — закладочным материалом или обрушенной породой выработанного пространства. Лава имеет выходы на транспортный и вентиляционный выемочные штреки или на просеки.)
Запасы угля в единственной разрабатываемой лаве были на исходе, неизбежное прекращение добычи угля в лаве прогнозировалось на июнь 2009 года. После этого «лучшим» вариантом развития событий было бы увольнение в вынужденный отпуск почти всех шахтёров и сохранение шахты на будущее, для чего необходимо круглосуточно обеспечивать вентиляцию шахты и откачку воды. Но не исключался и худший вариант — энергетики отключают электроснабжение шахты вследствие неоплаты, останавливаются насосы, после чего шахта за короткое время будет затоплена вместе со всем находящимся в ней оборудованием. Возвращение к жизни затопленной шахты в принципе возможно, но займёт много лет, и на него придётся потратить огромные средства, которые едва ли когда-нибудь будут выделены.
Ещё один возможный вариант дальнейшего развития событий — принятие решения о закрытии шахты, подготовка проекта закрытия и планомерный демонтаж находящегося под землёй оборудования (по такому сценарию были закрыты почти все шахты Подмосковного угольного бассейна). Но это означало бы циничное нарушение обещаний, ранее дававшихся представителями властей различного уровня.

По состоянию на 14 мая 2009 года, добыча угля в единственной разрабатываемой лаве продолжалась. По ширококолейной железнодорожной линии из шахты раз в сутки отправлялся состав с углём, однако при существовавшем на тот момент соотношении объёма добычи и отпускной цены угля его добыча была нерентабельной.
По какому сценарию будет развиваться ситуация на шахте (сохранение в рабочем состоянии, отключение от энергоснабжения и последующее неконтролируемое затопление вместе с оборудованием, официально объявленное закрытие и демонтаж оборудования) — оставалось неясным. Между тем, эта шахта имеет не только экономическое значение: она является своеобразным символом, она необходима ещё и для того, чтобы быть учебным полигоном в то время, когда угольная отрасль начнёт возрождаться. Помимо «Подмосковной», ближайшие к Тульской области угольные шахты находятся в расположенных за тысячи километров от неё Донбассе и Воркуте.
Узкоколейная железная дорога (по состоянию на май 2009 года)
Узкоколейная железная дорога на шахте «Подмосковная» обслуживается Участком внутришахтного транспорта. Ширина колеи — 900 мм. Протяжённость наземных линий составляет около 500 метров, действующих подземных линий — около 7 километров (ранее доходила до 40 километров). На наземном участке работают 3 электровоза EL5 (?), построенных в ГДР, на подземном участке — 7 электровозов К10 и К14 (во времена интенсивной работы шахты их было 45).

Электровоз производства ГДР на наземном участке узкоколейной железной дороги.
14.05.2009 Добыча угля ведётся на одном горизонте, глубина под дневной поверхностью — 74 метра. Шахта имеет два вертикальных ствола — «главный» и «вспомогательный». Через «главный» ствол поднимается «на-гора» добытый уголь и закачивается воздух с поверхности, через «вспомогательный» ствол выводится воздух из шахты, доставляются с помощью клети люди и оборудование. С наземного участка узкоколейной железной дороги на подземные участки передаются вагонетки, гружёные лесом и оборудованием. Ремонт и обслуживание электровозов, работающих под землёй, осуществляется в подземном депо, на поверхность эти электровозы не поднимаются.
От шахтных стволов штреки с проложенными в них путями узкоколейной железной дороги расходятся в трёх основных направлениях: на север, юг и восток. В каждом направлении отходят два штрека — откаточный и вентиляционный.
Единственным используемым является северное направление. В восточном направлении («восточном крыле») поддерживается в пригодном для прохода состоянии только часть выработок, необходимых для доступа к электровозному депо. Неиспользуемые (законсервированные) выработки в основном полузатоплены (уровень воды может составлять примерно метр) и насыщены углекислым газом — пребывание в них без кислородных баллонов смертельно.
В лучшие времена, когда объём добычи угля во много раз превышал нынешний и движение поездов было крайне интенсивным, на внутришахтном транспорте применялась электрическая централизация стрелок, использовались светофоры. Ныне ничего этого нет.
Основное назначение узкоколейной железной дороги — доставка к месту перегрузки в скипы (находится вблизи главного ствола) угля и пустой породы, доставка в лаву оборудования, а также перевозка рабочих от ствола до лавы (расстояние составляет свыше 2 километров). Уголь добывается в лаве механизированным комплексом, транспортируется на протяжении примерно 100 метров посредством конвейера по конвейерному штреку, затем грузится в вагонетки. Электровоз ведёт партию гружёных вагонеток (в терминологии горного дела «партия» — «состав») до главного ствола, где вагонетки разгружаются в вагоноопрокидывателе.
Вагоноопрокидыватель вмещает две вагонетки, при опрокидывании отцепка вагонеток не производится — конструкция шахтной сцепки это позволяет. Вблизи места погрузки и вблизи вагоноопрокидывателя троллей (контактный провод) отсутствует, вагонетки перемещаются с помощью толкателя.
На узкоколейной железной дороге используются как деревянные, так и железобетонные шпалы. Состояние пути не лучшее, многие участки не ремонтировались с момента открытия шахты. На отдельных участках шпалы постоянно находятся под водой.
При разработке новых лав и проходке штреков образуется большое количество пустой породы, которая доставляется к главному стволу в вагонетках, на поверхности сбрасывается в террикон с помощью канатной подвесной дороги. Канатная дорога одномачтовая, что является редким случаем (на большинстве шахты канатные дороги — двухмачтовые). Террикон и прилегающая к нему мачта имеют значительную высоту и видны за многие километры.
Грунты на шахте неустойчивые, во всех выработках обязательно используется крепь различной конструкции. Сразу же после вывода из лавы механизированного комплекса лава обваливается, при этом на дневной поверхности, как правило, происходит просадка грунта. Поэтому под всеми прилегающими к шахте деревнями, дорогами и отдельными строениями оставлены «целики» — участки, где добыча угля недопустима.
Запасов угля на имеющемся шахтном поле даже при интенсивной добыче хватит на десятки лет. Причиной возможного закрытия шахты может стать безответственность отдельных лиц, наделённых властью, но не исчерпание запасов угля.
...Благодаря этой публикации и последующему обсуждению в Сети (http://forum.tr.ru/read.php?2,871931,page=all) шахта получила некоторую известность. За короткий срок на ней побывали десятки человек из Москвы и других городов. В их числе был и широко известный фотограф метро Александр Попов (Russos). «Подземщики» даже пытались воздействовать на органы власти с целью недопущения уничтожения шахты, но эти действия не возымели результата.
Летом 2009 года шахта была остановлена. Последующие несколько месяцев она поддерживалась в сохранности — велась откачка воды, преданные своему делу люди фактически на одном энтузиазме каждый день приезжали на шахту (зарплата в это время уже не выплачивалась) и следили за сохранностью шахты.
В феврале 2010 года настал «чёрный день» — кончились деньги на оплату электроэнергии для насосов, откачивающих воду. За несколько часов шахта была затоплена вместе со всем оборудованием. Началось варварское разграбление наземных сооружений шахты. Бывший главный инженер шахты Юрий Львович Сысоев через несколько дней после затопления шахты умер от инфаркта.
За короткий срок был полностью разобран подъездной путь широкой колеи от станции Грицово до шахты. В июне 2010 года была уничтожена канатная дорога. Здания на территории шахты растаскиваются на стройматериал.
Поездка автора (2009 год)
В апреле 2009 года, узнав печальную новость о критической ситуации на шахте «Подмосковная», решаю поторопиться с поездкой на неё. Первая поездка была однодневной (выезд из Москвы электропоездом на Ожерелье в 6:19, затем — пересадка на дизель-поезд Ожерелье — Узловая, проезд на нём до остановочного пункта 193 км и пеший переход до шахты, предполагаемое возвращение в Москву — вечером).
Директор шахты А.В. Фадеев отнёсся к моей деятельности с пониманием, но объяснил, что экскурсия под землю едва ли возможна: помимо того, что это опасно и «вообще-то посторонним туда нельзя», спуск под землю займёт много времени (вернуться в этот же день в Москву едва ли удастся). И всё же в другой раз это может стать возможным, если приехать на шахту к началу рабочего дня.
Планирую повторную поездку, на этот раз — двухдневную, и прихожу на шахту к 7 часам утра. После нескольких часов переговоров, главным аргументом в которых с моей стороны было авторство нескольких книг по тематике железных дорог (книги были переданы в дар шахте) разрешение на спуск под землю было получено.
В тот момент ещё не осознаю, что мне повезло вдвойне: моим проводником по шахте становился заместитель директора шахты Борис Иванович Мигунов — ветеран горной отрасли, работник шахты с момента её основания.
В беседе со мной Б.И. Мигунов поведал о своей биографии: родился в Галиче (Костромская область), проходил срочную службу в селе Тёплый Стан (ныне — район Москвы), побывал в составе лётного экипажа на дрейфующей полярной станции на Северном полюсе, был знаком с сыном И.В. Сталина Василием Сталиным. В 1955 по комсомольской путёвке отправился работать на шахту Подмосковного угольного бассейна, расположенную вблизи города Сокольники (этой шахты уже давно нет). Участвовал в строительстве шахты «Подмосковная», по его предложению шахта получила своё название. На протяжении 23 лет занимал должность директора шахты. Эта должность не является «кабинетной»: директор почти каждый день должен спускаться под землю.

Борис Иванович Мигунов (фото из архива шахты).

В шахту нельзя попасть сразу, «с улицы». Вначале необходимо переодеться в спецодежду, получить каску, лампу и самоспасатель (устройство, которое в случае аварийной ситуации позволяет дышать в течение нескольких часов), пройти краткий инструктаж по технике безопасности. Наконец, идём к шахтному стволу. За «шлюзом», двери которого закрываются электрическим приводом (это необходимо для поддержания требуемого давления воздуха) находится «нулевая» — место, где производится посадка в клеть. Здесь установлены световые таблички, сообщающие о текущем содержании кислорода в воздухе шахты, а также предупреждающие, что «курение в шахте — преступление».
Перед спуском все инженерно-технические работники обязаны отметить на специальной доске свою фамилию и маршрут посещения. Попасть в шахту постороннему невозможно, так как есть две стадии контроля: в «ламповой» при обязательной выдаче лампы и самоспасателя фамилии заносятся в тетрадь, затем в «нулевой», где посадку в клеть контролирует её оператор.
Спуск на глубину 74 метра длится недолго. Клеть не имеет полностью закрывающихся дверей, хорошо видно, что обделка ствола — металлические тюбинги. Вот и подземный горизонт: с одной стороны подсвеченная надпись «ВОСТОЧНОЕ КРЫЛО» (добыча угля в этой части шахты не ведётся), с другой — начало штрека, по которому можно попасть в единственную действующую лаву.
Вначале идём по вентиляционному штреку северного направления. Путь узкой колеи в штреке лежит, но движения не было много лет, троллей (контактный провод) снят. Затем переходим по «сбойке» в откаточный штрек, где находится действующий путь. В лабиринте многочисленных штреков не заблудится только тот, кто бывает в шахте ежедневно (причём ходит по ней пешком, а не ездит от ствола до лавы в пассажирской вагонетке). Без хорошего проводника спуск в шахту был бы крайне опасен: есть риск попасть в плохо вентилируемый штрек, где недостаточно кислорода.
Как рассказал Борис Иванович Мигунов, шахта «Подмосковная» сравнительно безопасна, она не относится к числу «газовых» (нет угрозы взрыва метана). Однако в случае прекращения вентиляции шахта уже через несколько часов будет заполнена углекислым газом, что приведёт к неминуемой гибели. При теоретически возможном прекращении вентиляции следует немедленно бежать к шахтному стволу. Опасностью грозит не только полное прекращение вентиляции (что крайне маловероятно), но и падение процента кислорода в воздухе ниже установленной нормы. Качество воздуха в шахте постоянно контролируют респираторщики.
В откаточном штреке пропускаем «партию» — электровоз К10 с вагонеткой, на которую загружен двигатель. Наконец, приближаемся к действующей лаве. Здесь стоит «энергопоезд», обеспечивающий питание механизированного комплекса. Механизированный комплекс состоит из множества секций, мощные домкраты сдерживают огромное давление. Как только комплекс будет перемещён, порода обрушится.
В данный момент добыча угля временно не велась, на механизированном комплексе производились сварочные работы. Но в моём присутствии примерно на две минуты комплекс был запущен в действие. Перед запуском включается сирена, предупреждающая людей об опасности: находиться вблизи рабочих органов машины и движущегося конвейера нельзя. Непосредственный захват угля осуществляется шнеком (барабаном). Для расчистки труднодоступных для шнека мест используется шахтёрский «инструмент-ветеран» — отбойный молоток.
Из лавы уголь поступает по конвейерному штреку к месту погрузки в вагонетки, затем — почти трёхкилометровый маршрут перевозки по откаточным штрекам до главного ствола, где вагонетки разгружаются в опрокидывателе.

Электровоз ведёт гружёную «партию» (состав).
14.05.2009 ...Меня поразила работоспособность и преданность своему делу Бориса Ивановича Мигунова. При стаже работы под землёй 54 года и возрасте 78 лет (хотя подземная работа считается вредной, и шахтёр имеет право на льготную пенсию в возрасте 50 лет) он продолжает почти каждый рабочий день спускаться под землю, проходя по штрекам 7-10 километров пешком (движение пассажирских вагонеток от ствола до лавы осуществляется только к началу и окончанию смен, тогда как инженерно-технические работники спускаются в шахту в иное время, отличное от времени спуска и подъёма рабочих, заступающих на смену).
— Шахта — это живой организм, я эту шахту строил, и не следить за ней каждый день я не могу. Есть проблемы со здоровьем, но чтобы жить, нужно работать. Уход на пенсию — не для меня!
Можно представить, насколько тяжело сейчас Б. И. Мигунову от возникшей реальной угрозы уничтожения шахты. Столь же тяжело и другим работникам, бесконечно преданным своему делу и проработавшим на шахте всю жизнь: к примеру, главный инженер шахты Юрий Львович Сысоев работает в этой должности с 1982 года. Между тем, на шахте продолжаются массовые увольнения (до 1991 года работало 1800 человек, в начале 2009 года — 260 человек, на текущий момент — уже менее двухсот). Общая обстановка — крайне печальная и угнетающая. О возникшей угрозе закрытия последней угольной шахты Центрального региона известно представителям властей высокого уровня, но будут ли выполнены обещания сохранить шахту — большой вопрос...

17.05.2009 © [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]
назад
«Узкоколейные железные дороги Тульской области»
на главную страницу